Зализняк скалил зубы. Если проиграл, то лишь наполовину. Приятно знать, что второй ускользнул. Пусть ненадолго, от такой погони уйти трудно, но сейчас и такая мелочь — победа.
Снизу тянуло холодом, слабо журчало. Ручеек трудился во тьме на глубине одной-двух саженей, не будь плит, выбрался бы наружу прямо во дворце. Самому бы выбраться, подумал тоскливо, а он о ручейке! Хотя, странный зверь человек: знает же, что ему не осталось жизни, так нет же, ползет, обламывая ногти, карабкается, будто не все одно где помереть.
Так и шел, размахивая несчастными, брызгая кровью, а люди Горного Волка, оцепенев, провожали застывшими глазами.
Он хлопнул коня по крупу огромной как лопата ладонью, пошел дальше. Даже по спине было видно, что продолжает смеяться.
— Благодарствую, — сказал он осторожно. — Вы поехали... по своей воле?
— Похоже, вы знали про этот ход... Но не знали, что волк обнаружил его тоже... Эй, стража! Принести факелы!