Волхв кивнул, все видя и все понимая. Все правители, что бы ни делали, ссылаются на желания народа, хотя народ о их делах и не подозревает.
Это оказался конец веревки. Его мотало утренним ветерком, он походил на длинную гадюку, что пытается извернуться и взобраться на крышу.
— Что ждешь? Благодарности? Уже поблагодарил... при народе.
— Шутишь? — отшатнулся Голик. Он взглянул за поддержкой на Кованя. — Светлану, царскую дочь, отдали в жертву богу войны Маржелю, а она вдруг вернулась цела и невредима! Тут не только из соседних городов прибыли все знатные, но из дальних царств едут и едут... Потому и довелось отложить. Не все поспевают к сроку. Иные прислали гонцов, что выезжают с дарами, просят дождаться. Хозяева постоялых дворов спешно переоборудывают для гостей сараи, сеновалы, даже погреба. В город стягивается все ворье и непотребные девки... иные красивые настолько, я уже присмотрелся, что могли бы украсить и царский дворец.
— Сокровища — это хорошо. Всегда в хозяйстве пригодятся. Но ты ж не человек, а призрак. Для тебя соврать — раз плюнуть. Люди и то брешут как псы бродячие! Я поверю и пришибу безвинного человека... Может быть, ты просто злобствуешь, что другой на твою бабу ноги складывает.
Подгоняемые пинками и остриями копий, невольники сдвинулись с места. Тяжелые колодки задевали соседей, слышался сухой стук. Один упал, стражи подняли пинками. Мрак удерживался на ногах, хотя его толкали и задевали со всех сторон, в бессильной злобе мычал, дергал связанными руками.