Любоцвет заколебался, щеки окрасились румянцем. Похоже, готовился в чем-то признаться, но от двери послышался воинственный крик. В палату ворвались новые воины. Гонта и Ховрах загородили дорогу, и Любоцвет, не успев ответить, с мечом в руке бросился на помощь.
Волк посмотрел на нее жуткими желтыми глазами. С левой стороны головы шерсть слиплась, алые капли скатывались по морде, падали на землю.
Мрак слез, подошел ближе, ведя коня в поводу. Конь пугливо вздрагивал, прижимал уши, всхрапывал при виде крови. Воин оглянулся. Лицо его было чистое, юношеское, в синих глазах стояло изумление и еще не остывшая ярость битвы. Он отпрянул при виде жабы, та рассматривала его неодобрительно, как всякого, кто слишком суетился и дергался.
Змей встал, отряхнулся как пес после купания. Мрак оторвал от плеча сопротивляющуюся жабу, насильно сунул в мешок. Мощные лапы Змея с силой ударили по земле. Мрака прижало к костяной спине. Тут же смачно захлопали крылья. Воздух тугими струями ударил в лицо, раскрытые глаза, попытался наполнить рот, раздуть, как в детстве раздували через соломинку лягух...
— Твое место в собачьей будке, — ответил Мрак.
Кречет быстро огляделся. Его людей осталось на ногах две трети. На полу корчилось втрое больше.