Додон застонал и попробовал перебирать ногами. Зализняк ухватил другой рукой и за ворот, потащил как тушу забитой козы.
— Нет, батя. Гостей столько прибыло, что днями и ночами варим, печем, с ног сбиваемся. Спим возле котлов.
— В том все и дело, — пробормотал Рогдай. Он непонимающе покосился на торчащие прутья в окне. Тот, кто выворотил их, обладает звериной силой. А кто залез по веревке на крышу, еще и храбростью. — я тоже знаю... гм... или думал, что знаю.
— Молчи, дурак... Копыта откинешь, коли ответишь.
Пропустили без особой охоты, не решились спорить. Чужак выглядит свирепым, а на промозглом осеннем ветру драться как-то нездорово. Мрак обошел терем, на заднем дворе слышался плеск и женские голоса.
Любоцвет заколебался, щеки окрасились румянцем. Похоже, готовился в чем-то признаться, но от двери послышался воинственный крик. В палату ворвались новые воины. Гонта и Ховрах загородили дорогу, и Любоцвет, не успев ответить, с мечом в руке бросился на помощь.