Он пристально смотрел в ее лицо, где как в бегущей воде ежесекундно менялись выражения.
Сошлись посредине тока. Зализняк начал отступать, и Мрак теснил, пока не оказались прямо под галереей, где сидел царь Додон. Шум, гвалт, раскрасневшиеся рожи. Запах пота.
— Ну, вообще-то, — сказал Ховрах. Он почесался, сплюнул на пол и, навидавшись при дворе хороших манер, старательно растер сапогом. — Жизня — штука сложная.
— До седин дожил, а речешь как младенец. Заяц и то петли кидает, следы прячет, а уж люди... Ладно, сделанного не воротишь. Да, меня спас... а вернее, вернул, не Волк, а беглый раб и вор. Мое слово неизменно: ему вручаю руку Светланы, а с нею — и половину царства. Что, этого хотели?
Огромный волк с готовностью помахал хвостом. Глаза его были преданные.
— Царевна, — сказал он, его глаза блеснули, словно в них отразились оголенные мечи, — ты сегодня в присутствии всех гостей откажешься от престола в мою пользу, а сама уйдешь.