— Ты понял, — ответил Додон невесело. — А когда понимает хоть один... хоть один на белом свете...
В распахнутые ворота как раз гнали стадо коров. Стражи ворот лениво шевелили губами, считали. Пастух обеими руками держался за кошель, пугливо оглядывался. В сторонке вертелись оборванцы, присматривались. Глаза алчно блестели.
Он осекся. Знал, что если он первым перейдет речку, то не поведет. А перейти должен именно он. И потому, что ему все равно жить только до первого снега, да и вообще... Он из тех, кто не может не пойти первым.
— Некому смотреть! Ты их всех убил. А кто уцелел, тот ушел. Но ты прав! Ты умрешь завтра на рассвете. За все. И за смерть моего сына.
— Быстрее отворяйте!.. Я привела свою бедную собачку!
— А то, — сказал Кречет многозначительно, — что дороги впереди сходятся.