Тимис и Изигорн слезали со стонами, оба с одинаково желтыми лицами.
Сам город расположился по склонам широкой пологой горы. Там еще одна стена, огораживает почти по кругу, эта стена из настоящего камня, добротная толстая. За каменной стеной и дома массивные, добротные, стоят тесно по склонам пологого холма, а на самой вершине блестит белым камнем добротная крепость, в этих краях называемая чаще замком. Что в самой крепости, Олег не разглядел, стены высокие, сложены из крупных блоков, но там не одно здание, средний сын Колоксая строит с размахом. К самой крепости прилегают дома тоже каменные, массивные, а ниже — проще, беднее, уже из толстых бревен: лес ближе, чем каменоломня.
Искры сыпались из глаз, все плывет, покачивается, двоится и троится. В трех шагах впереди на гранитном пьедестале темнеет что-то чудовищное, вроде вырубленной из черного камня жабы размером с быка.
Из ворот здания выехал всадник. Всмотрелся из-под руки, погнал коня в их сторону. Ветер трепал гриву и хвост коня, всадник пригнулся, спасаясь от сильного встречного ветра. Среди наспех собранного войска перестраивались мелкие отряды, сотники сорванными голосами гоняли хорошо вооруженных и в доспехах воинов в передний ряд, а в кожаных латах ставили сзади, потом вообще челядь, вооруженную плотницкими топорами и вилами, а лучники снова выстроились в последнем ряду.
А передняя сирена улыбнулась издали Олегу, что-то запела. Ветер относил слова, поет негромко, он видел только, как двигается ее маленький изящный ротик.
Далеко в стене двери, но ближе пролом, куда можно бы въехать на коне. Гелон двинулся в пролом, Олег шагнул следом, мрачное помещение приняло их враждебно, он чувствовал злобу, ненависть, бессильную ярость, что впитали эти камни.