Жаль, — сказал Олег бессердечно. Подумал, посмотрел вдоль стены. На гребне несколько стрелков всматривались в даль. Женщины по эту сторону городской стены торопливо наполняли камнями корзины. Их поднимали на веревках, а от чанов с кипящей водой несли вёдра, от горячего пара отворачивали лица. — Ага, это сгодится!
Призрак навалился всем телом, Олег упал под тяжестью. Некоторое время боролись, слышалось шумное дыхание. Наконец хрустнули кости, изо рта призрачного лица плеснула кровь. Настоящая, алая. Горячая. Олег поспешно вытер руки об одежду призрака.
— Человек радуется... и останавливается. Кажется, что вот уже сумел, достиг, получил, добился. А человек, у которого в сердце печаль и неспокойство, может дойти до Края света. А если печаль и щем в груди не оставят его за это время, то пойдет и дальше. За Край... Не допытывайся. У нас своя дорога. А он пусть идет своей.
— Оружия не вынимать, — распорядился Гелон. — Кто бы вам ни встретился.
— Величие походит на пожар, оно блещет столько же, сколько и уничтожает. Но я в скитаниях заметил одно: народ, отличающийся весёлым нравом, — лучший из народов.
— Она моя мать, — сказал Скиф, но в голосе прозвучала неуверенность.