— Только не я. А вот если бы твой враг пришел сюда... Ты же знаешь, я в этой пещере только потому, что она — часть нашего мира. Как ты этого добился, не знаю, но думаю, тебе это удалось нелегко.
Чмокнуло, пузырь оторвался от земли. Мужики орали и в бессилии грозили кулаками. Ковакко отбросил бурдюк, лицо было перекошено от стыда и гнева. Олег увидел жест, который послал колдун этому тупому мужичью. Он вернется, вернется во всей мощи, и тогда они...
Не скоро удалось различить, что войско хоть и прет плотной массой, но все же разбито на отдельные полки. Каждый полк двигается ровным квадратом, каждый всадник держит длинное копье острием вверх, древка отсюда не рассмотреть, зато металлические наконечники блестят под утренним солнцем нестерпимо ярко, и кажется, что агафирсы на копьях несут упавшие с неба осколки солнца.
Россоха втянул голову в плечи, страшась взглянуть в окно, где багровое небо внезапно потемнело.
Россоха кивнул. Не только горячий и безрассудный Скиф, но и более осторожные правители тут же начали бы создавать мощную армию, дабы пробовать кордоны соседей на прочность. Ибо только нанося удары по чужим землям, можно удержать свою.
— Ты что? — сказал первый испуганно. — Даже думать о таком не смей! Это мы можем гибнуть, но не рабы!