Олег покачал головой. Лицо было угрюмое. Скиф отметил, что за последние дни красноволосый друг похудел, осунулся. Совсем не тот уверенный в себе герой, с которым он выехал из ворот постоялого двора.
Его трясли, били, на голову скупо плеснуло холодной водой. Он ошалело огляделся. Берег с сиренами отодвигается, голоса прекрасных женщин звучат слабо, это в его черепе слышно так, что перекроют даже раскаты грома. Скиф и Турч смотрят с обидой и недоумением, кони жадно пьют воду.
Снова за спиной грохот копыт, озлобленные крики. Он коротко обернулся. Теперь там двенадцать всадников, вполовину меньше. Но будут осторожнее, так близко не подпустят...
Впереди высилась, медленно приближаясь, огромная гора. Когда ее освещало солнце, она казалась огромным слитком золота, вечерами явно походит на вырванное из живого тела сердце, но сейчас, когда приблизились, Олег рассмотрел, что гора такая же старая, как и те, которые они проезжали. Старая, древняя, наверняка, как старый пень, изрытая пещерами, в которых люди могут прятаться в случае беды...
— Теряешь хватку, — сказал Сын Молнии злорадно.
Он захохотал, пошел к ним, огромный и массивный как ходячая скала. Дракон за его спиной не улетел, получив свободу, а остался лежать, распластавшись, как большая рыба на берегу. Бока сильно и часто раздувались при каждом вздохе, из ноздрей выбивались струйки горячего пара. Муравьи, разметанные драконьими крыльями, рассерженно помчались на врага, начали впиваться в щели между чешуйками. Дракон от наслаждения пустил слюни и закрыл глаза.