Каменная стена приближалась, но еще ближе прямо из каменного основания выросла башня из старого желтого гранита, обгрызенная временем. От самой вершины с остатками укрытий для стрелков и до низа ее рассекла глубокая трещина. Изнутри лез дикий виноград, корявые деревца лепились всюду.
— Рискнем, — повторил он. — Что-то мне кажется, в нас ничем не швырнут. — А если кинут, мелькнула трусливенькая мысль, то значит, магия вернулась. А это значит, что и я смогу метнуть в ответ такое... что всю башню разнесет в щебёнку. Если успею, конечно.
Ляна шла легко, красиво, грациозно, легкая, как воздушное облачко. Багровые угли при ее приближении начинали светиться ярче, а когда босые ступни касались их, вспыхивали, как маленькие солнца. Но и потом горели ярко и празднично, гордые и счастливые, что ее нога коснулась именно их.
— Потом попытаться узнать, — продолжила она осторожно, — что он собирается делать... Всегда можно спровоцировать на разговор на постоялом дворе за чашей вина. Если он намерен и дальше скитаться по дорогам и расспрашивать бродяг, как жить правильно, то пусть так и дальше...
Темные тучи закрыли небо от горизонта до горизонта. Там клубились и двигались тяжелые черные массы, но на землю падал странный свет.
— Какое иго?.. Я несколько лет вообще не был на Совете! Вы правите миром сами! Я что, я брожу по свету, как нищий, как последний бродяга...