Он упал, откатился в сторону, но над головой не просвистели ни стрелы, ни ножи. Прижался к земле, на фоне неба вдалеке двигались темные фигуры. Он неслышно пополз в другую сторону, вскоре наткнулся на россыпь камней, удвоил осторожность, но проклятые камни то и дело звякают, в ночи это разносится далеко, чересчур далеко.
Надсмотрщик подошел, рука деловито вытащила нож. Олег с отвращением увидел, как другой рукой надсмотрщик схватил несчастного за волосы, задрал голову. Блес-нул нож, из перерезанного горла со свистом вырвался воздух, а из рассеченной артерии тонкой струйкой брызнула кровь.
Скиф еще кипел, ноздри бешено раздувались, а глаза сверкали дикостью.
Турч, сильно похудевший, измученный, сдавил Олега так, что у того вырвался стон.
— Что-то не так? — спросил Олег раздраженно.
— Помню, — ответил Олег невесело. — Все помню.