— Фарамунд?.. Тебя зовут Фарамунд?.. Хорошо, будем звать Фарамундом. А дяде скажу, что ты вспомнил имя. И он не убьет тебя... чтоб не переводить еду.
— Крепость, которую построил Лаурс, — заявил Фарамунд. — побольше этой! И защищена надежнее. К тому же я думаю укрепить ее еще... Да, основательнее. Потому я приехал, чтобы... чтобы пригласить господ Тревора и Редьярда... с их людьми... в мою крепость!
— А это что? — спросил Фарамунд подозрительно. — Я там ничего не ставил.
— Не тревожься, красавица. Его никто не выгнал.
— Рим всегда останавливал. И отшвыривал назад! Но вообще-то, в чем-то ты прав, молчун. А вдруг в этот раз не остановит? Что тогда?
Унгардлик ярился, но так беспомощно, что ржали даже обычно молчаливые и неулыбчивые Рикигур и Фюстель. В последнее время Фарамунд все чаще находил их возле двери своих покоев. Сами ли решили охранять вождя, или же заботливый Громыхало им велел, но теперь, куда бы Фарамунд не поворачивал, везде натыкался на их крепкие, готовые к схватке фигуры.