— У него больше никого не осталось, — сказал Фарамунд безучастно.
— Да парнишка с ними был! Когда начали рубить последних, он выскользнул, сиганул на это дерево!
Лунный свет скользнул впереди по обломку камня. Фарамунду почудилось, будто там прополз червь, грызущий камень... Он сдвинул толстую лозу дикого винограда, странный след уходил дальше, под слой толстого жирного мха.
Факелы ровно освещали коридоры, и всюду, где они проходили, вооруженные люди, как заметила Брунгильда, салютовали Фарамунду. Раньше, как она знали, среди франков этого не делали. Этот воинственный рекс придумывает и вводит новые ритуалы... Или же, воюя с римлянами, незаметно перенимает их обычаи.
Но все изменилось при этом так странно и так внезапно случившемся движении племен, когда все вдруг снялись с насиженных веками мест и двинулись, двинулись, двинулись в такой нелепый путь, когда люди рождаются в дороге, старятся и умирают, а их дети повторяют их путь, но их ноги уже взбивают пыль других земель, а глаза видят зверей и птиц, каких никогда не зрели их отцы.
— Просто ложись спать, не выпуская из руки меча, мой мальчик.