Фарамунд с огромным трудом разогнулся, тело деревянное, ступни не чувствуют, что под подошвами.
Его улыбка была похожа на волчий оскал. Громыхало поигрывал огромным боевым молотом. По левую руку Фарамунд держался Вехульд, его смуглая рука щупала рукоять боевого топора, нежно гладила, словно обещала вот-вот крепко ухватить в обе ладони.
Но Лютеция спохватилась, лицо стало строгим и надменным. Клотильда поспешно уткнулась в работу.
Отряд выступил в полночь. На всякий случай вышли в противоположную от бурга сторону, тайком прокрались, прячась в тени от лунного света. Плита лежала на том же месте. На глазах изумленной дюжины он отшвырнул в сторону. Она исчезла в темноте без звука, земля там рыхлая и под толстым слоем жирного мха.
Из-за поворота на тропку вышли трое мужчин. Грязные, нечесаные, с лохматыми волосами и спутанными бородами. Все трое в потерявшей цвет одежде из невыделанной кожи, за поясами простые плотницкие топоры, но у первого еще и длинный узкий нож в чехле из хорошей мягкой кожи.
— Как остальные? — спросил он. — Люди, которые подобрали меня раненым?