— Но… Эдуард Иванович, что стряслось? Это же немыслимо!
— Любить человечество легко! Труднее любить отдельных людей!
— Олег, — сказал он, наконец, — а может… это как-то отменить бы? За что им сражаться? За свою дикость?
Елена подошла к прилавку, ахнула и отпрянула. Там, в самом деле, был ряд очков, красивых и элегантных, они не кусались, а кусались, как заметила Юлия, махонькие кусочки пластмассы с выдавленными на них цифрами. Сперва, ей даже показалось, что это номера телефонов.
Оставалось только проскочить под темной аркой, а там до ее подъезда рукой подать…
— Есть, — сказал полковник с яростью. — Есть. В сектор А, где он сейчас находится, не имеет права заходить ни один человек без высшей степени допуска. Туда даже наши генералы заходят в сопровождении и после проверки. Черт… Я не понимаю, как он туда прошел!..