На площадке стояли двое молодых парней. Елене они не понравились с первого же мгновения: уверенные и нагловатые, глаза раздевающие, во взгляде быстрая прикидка степени ее податливости… во всех отношениях. Это ее насторожило и испугало, обычно в мужских глазах видела, как там, за этими тупыми глазками, идет прикидка лишь одной особенности: сразу ли раздвинет ноги и все ли позволит с собой проделывать.
Она вошла грациозная, покрытая золотистым загаром. За ней оставались мокрые следы, босые ступни шлепали по прохладному мрамору, как лапки смешного гусенка. Без каблуков она показалась ему совсем маленькой, милой и почти ребенком. Прозрачные капельки воды как мелкие жемчужинки блестели по ее нежной чистой коже.
Десантники подбежали к колодцу, один заглянул вниз, а двое со знаками различия лейтенантов красиво развернулись спина к спине, глаза подозрительно сканировали сумерки в углах огромного помещения.
— Могут быть, — ответил он. Почувствовал ее напряжение, успокоил: — Так, мелочи… Какой-нибудь обходчик из секретных служб, что раз в год проверяет здесь аппаратуру, механизмы…
Кое-где вдоль дороги торчали колючие растения, не то кусты, не то озверевшая в борьбе за выживание трава. Странно и дико пламенели почти на голых ветках ярко-красные цветы. Они были как крик в безмолвии пустыни, любая пчела заметит из поднебесья и бросится как пикирующий бомбардировщик…
Он уже сидел, бледное лицо было обращено в сторону лагеря. Мрак снова с тревогой подумал, что их могут засечь, ракета ударит сюда меньше чем через две секунды, но Олег, обычно трусливый до свинячьего писка, смотрит лишь с мрачной злостью. Значит, что-то там да отключил или создал какие-то помехи…