— Начнут, начнут, — успокоил он. — Ты же видишь, все начали.
Жар, которого она уже давно не ощущала от прикосновения мужского тела, прокатился по коже, ушел вглубь, кровь вспыхнула…
— Вот-вот. Для тебя это тоже аксиома: главная ценность — жизнь! Любая. Даже жизнь преступника. Дошло до нелепости: сохраняются жизни рожденным полными идиотами, уродами, двухголовыми… Идею, которую мы забросили в мир, гипертрофировали… А ведь для выживания вида человек должен быть способен отдать жизнь за идею, за честь. Офицер, запятнавший честь мундира, пулей в лоб смывал позор, чиновник стрелялся, когда проигрывал казенные деньги в карты, политический деятель тоже жизнью платил за ошибки… Николай Первый, которого больше знают как душителя декабристов-ленинцев, за проигрыш в Крымской войне заплатил тем, что принял яд, лег на свою солдатскую кровать, накрылся шинелью и умер.
Он поднялся, Юлия невольно отступила. Он возвышался над нею, огромный и нечеловечески сильный. Если захочет ухватить за горло, то ей останется только вспискнуть и вывалить язык.
Потемнело, это ее внесли под крышу. Шаги его звучали по деревянному полу, она даже могла определить, что стук становится все глуше, явно они погружаются в глубины домика. Который не такой уж и крохотный…
Мрак хмыкнул, никакого злорадства в голосе волхва почему-то нет, странно. Посмотрел на свои могучие руки, заросшие черной шерстью, сжал и разжал кулаки, снова уставился на Олега с сердитой подозрительностью. Если это шутка, то снова странная. Однажды удалось пробудить в Олеге чувство юмора, но так и осталось кривоватым…