Она взяла из его руки толстый бумажник, подхватила Елену под руку, между лопаток кольнул насмешливый взгляд Олега: Как же, через полчасика! К ночи если выберетесь из такого магазина, то вроде бы и не женщины…
На экране сменилось несколько картинок. Олегу, судя по всему, удалось подобрать фильтр, изображение стало четким, насыщенным, хотя оставалось черно-белым. На этот раз пошли помещения, где люди в пятнистых комбинезонах либо чистили оружие, либо обедали, кое-где шли учебные схватки, в одном месте мылись, и Олег быстро пролистнул изображение дальше, словно она никогда в жизни не видела голых мужчин и теперь от стыда бросится в ближайшую трубу вниз головой с криком: Я не могу жить обесчещенной!
— Жди меня, — сказала она псу, — я вернусь скоро.
— Это еще что, — сообщила ей Юлия заговорщицким тоном. — Я там серьги с изумрудами присмотрела… Такие же яркие, как его глаза!
По голове легонько стукнуло. Она отшатнулась, на колени свалился железный крюк, от него в трубу тянулся тонкий тросик. Зябко вздрагивая, она поспешно зацепила его за петлю на поясе. Трос тут же начал натягиваться, ей даже почудилось, что она слышит жужжание моторчика.
Из горящего здания с криками и руганью выскакивали темные фигуры. На некоторых горела одежда. Останавливаться поздно, он ударился в них, как Тунгусский метеорит в лесную чащу, вломился, а в нем, несмотря на панику и стрельбу, сразу признали чужака.