Когда из-за горящего здания выскочили, грузно топая, краснорожие молодцы, Мрак был уже готов и с охотой нажал на спусковые крючки. Пулемет застучал ровно и мощно, деловито. Бронедоспехи, что выдерживают прямое попадание даже из гюрзы, с треском разлетались, как осколки стекла под пулями из крупнокалиберного пулемета, что бьют как небольшие снаряды.
— Ты же сама сказала, были и романтичные времена. А что сейчас такая странная война… В мире как раз острый недостаток идей, а не денег или власти! Раньше был один фараон, остальные — рабы, а сейчас много вершин: финансовых, спортивных, поп-звездных… Есть такое слово?.. Когда можно огрести кучу денег, а с ними и власть. Так что власть есть… но нет людей, способных создать нечто новое, захватившее умы и сердца, подобно христианству или исламу…
Юлия сердито отметила, что этот лохматый смотрит на ее Олега с брезгливой жалостью.
Пальцы больно защемили волосы на затылке. Кожу натянуло, щели для глаз стали чуть шире. Кропоткин брезгливо морщился. Олег смотрел невидящими глaзaми изображение двоилось, расплывалось, на него наклады вались полосы, как в испорченном мониторе.
— Хорошо, — сказал Кропоткин довольно. — Вижу, не равнодушен… Давай дальше.
Она застонала, с трудом дотянулась до следующей перекладины. Тело стало еще тяжелее, а пальцы едва не разжимались. Она прижималась всем телом, заставляла ноги передвигаться выше, поднимать непослушное тело, ибо теперь сзади Олег, а ему досталось больше, он красиво, по-мужски прикрыл ее собственным телом, совсем не по-современному, теперь мужчины чаще прячутся за женскими спинами…