— Ой, не надо! Смешно, но боюсь, второго раза не переживу. Или хуже того…
— Постой… я, может быть, недостаточно точно выразился? Почему ты решил, что Таргитай умер?
Она кинулась на него с кулаками. Сильные руки перехватили, она со всхлипом ударилась о широкую горячую грудь, с огромным трудом преодолела желание прижаться, спрятаться там внутри, уперлась кулачками, кое-как отстранилась.
— Не мог, — признался он. — Все надо делать будто взаправду.
Через окно видно было, как подают трапы. Обычный придержали, а второй, понаряднее и шире, подогнали к выходу пассажиров первого класса. Дверь распахнулась, Юлия отшатнулась, словно перед ней распахнули заслонку доменной печи. Воздух обжигал кожу, а когда она начала спускаться по трапу, видела, что весь необъятный аэродром залит беспощадными солнечными лучами, юркнуть в тень некуда, а отполированные до зеркального блеска бетонные плиты как зеркало отражают солнце.
— Но всех поправляют, — горячо сказал Олег. — Однако, если останется одна, поправлять будет некому.