Внизу пахло гарью, стены были черными от копоти. Юлии показалось, что подошвы ступают по теплому. Широкий луч фонарика выхватывал широкие пятнна полу, тут же отпрыгивал к ребристым стенам, и Юли шла через нечто мягкое, иногда хрустящее, теплое, сердце тревожно дергалось.
И ничуть не стыдно. Вот нисколько не стыдно. Так принято. Комильфо, как где-то говорят.
Явно нехотя он сунул под мышку, зажал на мгновение, а когда отнял руку, пластинка осталась висеть там, как приклеенная.
Она машинально достала из холодильника бумажный параллелепипед, в подставленный стакан хлынула оранжевая струя.
— Не уловила… наверное, я не очень чувствительная. Что ты передал?
Она положила трубку на рычажки, глядя ему в глаза. Мокрые волосы прилипли, но и без пышной прически она выглядит изумительно, и она это знала. Семьсот долларов за татуашь, теперь ни один мужчина не испугается, увидев такое лицо без косметики. А фигура у нее и без всякого шейпинга…