Огромный багровый диск медленно коснулся вершин дальних холмов. По равнине побежали угольно-черные тени, густые, как на Луне, в которых исчезало, гибло все, а между страшными тенями все было залито краcноватым редким светом, как если бы они ехали по марсианской пустыне.
— Да разве это жизнь, — ответил Олег тоскливо. — Даже часы не успеваю поносить… На штамповку перейти, что ли? Нельзя, имидж не тот. Кропоткина упустили…
— Кобура скрытого ношения, — пояснил он. — Тебе идет.
Не понимаю я женщин, — в который раз с горечью подумал Олег, пинком прогнал Лилит с ложа, привычной рукою подгреб под себя Лиску и опять погрузился в размышления…
— Что делать, — сказал он горько, — на этих мерзавцах мир держится! Без них было бы хуже. Не приди они в христианство, бедные идеалисты сами бы погубили веру Христа надежнее, чем любые враги. Вон, к примеру, Совнаролла… Честнейший идеалист. Христос с топором. Ведь если бы Христа не распяли, а, к примеру, он бы выжил и победил бы? Вот тогда-то и начался бы самый кровавый террор!.. А эти мерзавцы, защищая свои амбары, сумели из христианства создать такую силу, такую мощь, что она как огненный таран прошла по многим и многим странам и народам.
— Выбралась?.. К окнам не подходить, шторы не трогать.