— Мрак, я никогда еще не был настолько загнан в угол! А ты — покопаться! Увижу ли завтра восход солнца?
— Ну, ни во что не вмешивается. Ничем не помогает. Даже по земле не ходит, как в старину ходили все боги… и как он сам ходил. Так… где-то в космосе… А что нам явился… Так и всяким там монахам в видениях являлись! И монашкам, кстати, тоже, что больше похоже на прежнего Таргитая. А если серьезно, то Таргитай в этой огромной живой Вселенной стал чем-то вроде нервного сигнала… сигнала, что бежит по нервам. В то время как, скажем, кости скелета или даже плоти практически неподвижны, другие — подвижны пассивно, я говорю об эритроцитах, третьи наделены способностью двигаться сами, это лейкоциты и прочие профессиональные борцы с преступностью и спасатели человечества, то наш Тарх стал чем-то вроде сигнала, что мгновенно переносится по нервам из одного места огромного организма в другой…
— Это я такая вот с ног до головы честная?
— Правильно, не обращай, придурок, — сказала Юлия. — И не думай о белом медведе. О русском белом медведе.
— Неплохо, — одобрил он. — Неплохое качество. Я думал, это засекречено. Где взял?