— Конечно у нас. Но одиночки могут появляться везде. На земле восемь миллиардов человек! А сейчас все страны постепенно отказываются от обычных войск, все деньги и силы элитным. Какой-нибудь чертов Камерун… а то и вовсе наркобарон может закупить тренировочный лагерь высшего класса, натаскать своих громил… Но хоть этот мужик и крепок, но сломлен, сломлен! На самом деле таких только в расход…
Юлия ощутила, что напряжение в самом деле начинает испаряться. Раньше бы еще полночи изобретала способы, как отомстить мерзавцам из подворотни, убивала бы медленно и сладострастно, а потом еще всех под асфальтовый каток, сейчас же, в самом деле, начисто выбросила из головы эту мразь, как старалась не помнить о мусорной куче, мимо которой завтра на службу, оскальзываясь на банановой кожуре и апельсиновых корках.
— Да? Так вот и у меня… по крайней мере, острой, пока нет.
— Олег? — донеслось с экрана рычащее. — Какими судьбами?.. Я слышал, ты снова исчез…
В лицо ударил сильный запах вина. Одну из стен не видно из-за ряда бочек, огромных, дубовых, в днищах торчат медные краны. Олег забежал в угол, уперся в одну стену спиной, в другую руками. За спиной удобная выемка, уперся в выступ, мышцы напряглись, покраснели. Несколько мгновений ничего не происходило, затем с легким треском рубашка лопнула на спине. Глаза Юлии округлились. Мышцы вздувались тугие, побагровевшие…
— И это все богатство… брошено? Или сюда пустят пережидать ядерную зиму каких-нибудь инженериков? Ученых?