Олег чесал за ухом Сару. Ее он выделял как самую сильную и вожака стаи. Вася души не чаял в Джери, свернувшейся клубочком у нею на коленях. Он также благоволил к палево-рыжей Лизе, шаловливой и ласковой. Рядом с Марком лежали его любимицы Дуня и Ева, мать и дочь. Марк гладил их бархатные спины.
За ее спиной шушукались, обсуждая причины неожиданной опалы князя Юсупова. У Никиты на лице появилось мальчишески обиженное выражение. Сердце у Ирины разрывалось от нежности и боли, в животе поселилось томление, а язык произносил казенные вежливые фразы.
– Левочка там разовьется всесторонне, – мечтала Поля. – Президентом может стать или просто миллионером.
– Зачем же? Воробьевские, – ответил Клавин муж Дима.
– Лева! – Костик увидел единственное знакомое лицо. – Что они здесь делают?
– Потому что ты мне нравишься, – буркнул он в стенку.