– Я не пью, – призналась Ксюша. – Вернее, раньше пила… как свинья…
Ксюша рассказала про отравленных собак, про беседу с Полковником – тучи сгущаются. Костик лихорадочно ломал пальцы и вспоминал имена дружков, с кем Ксюша может связаться. Она ему прямо не сказала, но больше иметь дело с криминальными личностями не хотела.
– Ну и дурак! – весело обозвала его Ксюша.
На день рождения Пети, второго по старшинству брата, его жена Лена пригласила Васю, чтобы за праздничным столом помирить супругов. От Поли операцию держали в тайне. Но Клава, которая между Петей и Колей, нечаянно проговорилась, беседуя по телефону с Полей.
Ксюша позавтракать не успела, да и пить без закуски себе не позволяла. Взяла белый хлеб, обильно намазала его сырным маслом, сверху положила ветчину, три кружочка сырокопченой колбасы, два варенокопченой, длинный ломтик маринованного огурчика, веточку петрушки – и все закрыла еще одним куском хлеба. Принялась жевать.
Ирина подошла и встала рядом. Солнце выкатывалось в щель между домами. Стиснутое урбанистическим пейзажем, нахально оранжевое, оно походило на экзотический гриб, пробивающийся через асфальт. Или на инстинкт, задавленный моральными условностями. Никита положил руку па плечо Ирины, она обняла его за талию.