– У нас будут собаки! И дети – свои, сироты, не знаю, какие еще. С нами будут жить собаки! До смерти, до нашей смерти. Ну что поделаешь? Погибли. Ну несчастный случай! Они живут меньше людей, ты прекрасно знаешь. Больно, я понимаю. Отдай мне свою боль! Не мучайся! Ты ни в чем не виновата. Ты очень хорошая. «Хорошая» – слабое слово. Ты самая лучшая, единственная. Таких не бывает.
Поля для эмбриолога испекла пирог с ягодной начинкой и украшенный по верху со скульпторским мастерством. Румяные колосья окаймляли периметр, под ним второй ряд, помельче, – орнамент из сердец. В центре – мужская и женская половые клетки в принятом схематическом изображении – кружок с плюсом и кружок с минусом.
Все это Ксюша подозревала, а вскоре окончательно утвердилась во мнении, продвигаясь по цепочке звонков и встреч к нужным людям. О покойнике, следуя народной заповеди, никто плохо не говорил, но и намеков ей хватило.
– Брось! – Олег досадливо махнул рукой. – Все знают, что вы лесбиянки.
– Ох, самцы! – дребезжаще вздыхала Поля. – Как это называется, когда череп сверлят? Трепанация! Надо им всем! Как родился – сразу трепанация! Тогда войн не будет и разбоя. Верно?
– Из Санлюба уеду либо с тобой, либо один, но навсегда. Я тебе не дрессированный пудель!