Костик учился плохо, но вызывал симпатию даже у преподавателей, в подавляющем большинстве женщин. Они многое ему прощали, только пальчиком грозили и умиленно (ах ты, милашка, проказник) журили за то, за что другим спуску не давали.
– Извините за просьбу, – потупился Лева, – но нет ли у вас пистолета? Не могли бы одолжить мне его на время? Не думайте, я никому не буду угрожать и ни в кого не буду стрелять.
– А недавно около Австралии обнаружили рыболовецкое судно…
Дым от костра, разожженного Ириной, конечно, поднимался до директорского кабинета. Но руководство института хранило молчание. Главная поджигательница прикладывала усилия, чтобы пламя бушевало на ограниченном участке, то есть не перекидывалось на другие отделы института.
– От Васи? – проговорила она дрожащими губами.
– Ты же меня простила! – напомнил Вася. – Сама сказала: давай забудем, не будем вспоминать. А теперь концерт устраиваешь!