– Улыбнулся и, кажется, подумал, что я дурак. А потом заявил, что «ерундить» ему неохота.
– Дай мне сесть, – задыхаясь, проговорил он наконец.
Она говорила грозно и властно. Это была уже не покорная робкая девушка-туземка, а женщина сильная и решительная. Она стала неузнаваемой.
– Итак, вы полагаете, что она ни о чем не подозревала?
Я задумался над тем, что рассказал мне капитан Брюно.
– Ну, а сейчас, когда ты знаешь, что дает человеку искусство, ты бы мог пойти по другой дороге? Мог бы отказаться от того упоения, которое испытывал благодаря ему?