– Я была очень несчастна, моя жизнь была просто невыносима… – сказала она наконец.
– Ты шел пешком, Уильям? – спросила она с укором, поцеловав мужа.
Филип слегка покраснел, но промолчал. А на следующий день они с Апджоном следовали за катафалком в единственной заказанной Филипом карете. Лоусон, который не смог прийти, прислал венок; Филип тоже купил два венка, чтобы гроб не выглядел таким голым.
– Да, – ответил мистер Кэри. – Я считаю неприличным держать в доме незамужнюю женщину.
– она считала его джентльменом. Ей очень импонировало, что его отец был врачом, а дядя священником. Она его немножко презирала за то, что он позволял ей водить себя за нос, и в то же время ей всегда было как-то не по себе в его обществе – с ним ей приходилось все время следить за собой; она чувствовала, что ему не нравятся ее манеры.
Он насмешливо поглядел на Филипа; прежде этот взгляд заставлял молодого художника болезненно чувствовать свою ограниченность. Взгляд этот, казалось, говорил, что все рассуждения Филипа уныло тривиальны: ну хорошо, вы признали очевидную истину, стоит ли еще распространяться по этому поводу?