– Мы живы, – подтвердил Джаан. Ружье выскользнуло из его рук. – Гвен, – сказал он, – я убил своего тейна.
Она поставила на пол комплект датчиков, сумку с одеждой и с наслаждением растянулась на кровати. Дерк сунул сумки за раздвижную дверцу стенного шкафа, сел на край кровати в ногах Гвен и посмотрел на экран.
Машина врезалась в гущу животных и людей.
Вход был слишком маленький для серого металлического «ската»; было ясно, что строители не рассчитывали, что кому-нибудь придет в голову летать в тоннелях.
В годы Фестиваля рассказывали еще одну легенду, согласно которой дарклинги всегда находились на грани между разумом и безумием, а эта симфония Ламии-Бейлис, великой даркдонской сочинительницы, ввергла всю их культуру в безумие и отчаяние. В наказание ее мозг сохранили живым, как говорят, и теперь он находится глубоко в земле под горами Уорлорна. Соединенный с ветряными машинами, ее мозг будет исполнять свой шедевр вечно, повторяя его снова и снова. – Она поежилась. – Если не вечно, то, по крайней мере, пока атмосфера не замерзнет. Даже инженеры Даркдона не могут это остановить.
Джаан Викари осторожно выбрался из аэромобиля, держа в руках лазерное ружье, Гвен и Дерк прикрывали его из относительной безопасности машины. Испуганный Руарк молча сидел на заднем сиденье. Они развязали его, прежде чем покинуть окрестности Крайн-Ламии, и в течение обратного пути он то впадал в состояние мрачной меланхолии, то приходил в радостное возбуждение, не зная, что его ждет.