Я? Где только не шатаюсь? Куда только не сую нос? Да нет же, нет! Спаси меня, мамочка, спаси, кричала моя душа. Но матушка только вздыхала и кивала, будто в знак согласия: чему быть, того не миновать, каким бы страшным оно ни было.
А как-то раз рядом со шлюпкой, едва касаясь лапами воды, пронеслась парочка вильсоновых качурок. Они тоже не обратили на нас внимания, но поразили меня не меньше альбатросов.
– Так что, по сути, вам без разницы, какая из них – правдивая.
Родители, имам и священник уставились на него в полном изумлении.
Пи Патель: – Страшное дело. О-о-о, какие вкусные сэндвичи!
Снова отоспавшись в шлюпке – куда Ричард Паркер вернулся, как и вчера, – я обнаружил на следующий день, что уже способен переставлять ноги. Я добрался до дерева на своих двоих, упав всего раз пять-шесть. Сил во мне прибывало с каждым часом. Я дотянулся острогой до одной из веток, пригнул ее и сорвал несколько листочков. Листья были мягкие, без воскового налета, но на вкус оказались горькими. А Ричард Паркер просто привык к своему логову в шлюпке – так я объяснил для себя его регулярные возвращения.