Цитата #567 из книги «Жизнь Пи»

Со своего насеста я дотянулся до сетки. Свернул ее и бросил на середину брезента – какая ни на есть, все же преграда. Апельсинка как будто оцепенела. Похоже, она умирала от потрясения. Однако больше всего меня беспокоила гиена. Я слышал, как она скулит. У меня была слабая надежда, что она позарится скорее на зебру, привычную ей добычу, или на орангутана – совсем непривычную, чем на меня.

Просмотров: 6

Жизнь Пи

Жизнь Пи

Еще цитаты из книги «Жизнь Пи»

А есть история про то, как Вишну воплотился в карлика Ваману. И попросил у царя демонов, Бали, столько земли, сколько сможет отмерить своими шагами. Бали рассмеялся, услыхав просьбу жалкого недоростка. Но согласился. А Вишну возьми да и прими истинный свой облик – космический. Первым шагом он покрыл всю землю, вторым – небеса, а третьим пнул Бали под зад и столкнул в подземный мир.

Просмотров: 3

– Вы просто не понимаете, что с точки зрения диких зверей мы сами – опасные чужаки. Они нас боятся. И стараются нас избегать всеми силами. Сколько веков ушло, чтобы заглушить этот страх в некоторых животных, и то самых внушаемых, чтобы их, как это называют, одомашнить! Но большинство нас боятся по-прежнему – и так будет всегда. Если дикий зверь бросается на нас – значит, он в полном отчаянии. Они нападают, только когда не видят другого выхода. Для них это – последний шанс.

Просмотров: 2

В условленный час я встал прямо перед главными воротами и принялся обеими руками тереть глаза.

Просмотров: 3

Что-то случилось. Голос его отозвался у меня в голове тревожным-сигналом. Я стал лихорадочно вспоминать, уж не натворил ли чего. Может, Рави что-то отчебучил? Я думал и гадал: что же на этот раз? Вошел в гостиную. Там была мама. Воспитанием детей, как и уходом за животными, у нас обычно занимался отец. Потом пришел Рави – с печатью вины на шкодливом лице.

Просмотров: 2

Мы молились вместе и вместе совершали дхикр – перечисляли вслух девяносто девять имен Бога, все, кроме сотого, тайного. Мистер Кумар был хафизом, то есть знал Коран наизусть, – и читал его нараспев, медленно и без затей. Арабский я так толком и не выучил, но мне нравилось, как он звучит. Эти долгие, протяжные гласные, перемежаясь гортанными взрывами, струились ручьем почти за гранью моего разумения. Я подолгу вглядывался в воды этого прекрасного ручья. Он был не так уж широк – в один-единственный голос шириной, но глубок, как сама Вселенная.

Просмотров: 2