Ричард Паркер разжал челюсти и прорычал. Как будто без всякой злобы – тихо, мирно, совсем негромко. Дышал он тяжело, высунув наружу язык. Облизнулся. Мотнул головой. Обнюхал издохшую гиену. Высоко вскинул голову и повел носом. Поставил передние лапы на кормовую банку и потянулся. Задние лапы были широко расставлены. Шлюпку покачивало, и это ему явно не нравилось. Он глянул за планширь – на море. Басовито-отрывисто рыкнул. Опять понюхал воздух. И медленно повернул голову. Он все поворачивал ее и поворачивал – до тех пор, пока взгляд его не упал прямо на меня.