Он молча сунул ей платок и с каким-то священным ужасом наблюдал, как Каменская вытирает слезы и сморкается.
Обещание она сдержала, не сорвалась, несмотря на то что Верка напророчила правильно и Гусарова в попытках спровоцировать Катерину превзошла самое себя.
- Разумно. Что ж, дитя мое, благословляю тебя на новую жизнь…
Чистяков подошел к жене, обнял легонько, потерся подбородком о ее макушку.
Она молча улыбнулась. Уж что-что, а элегантность этот крупный тяжеловесный мужчина с выпуклыми глазами действительно умел ценить. Может быть, именно поэтому она столько лет с ним спит. Нет, она его не любит. Но спит с ним с огромным удовольствием.
- Доверяю. Тебе - доверяю. Но я же баба, Сержик, я умру от любопытства. Буду сидеть в кабинете и терзаться мыслью, что вот ты уже знаешь, а я еще нет. Ни одна нормальная женщина этого не вынесет.