К тому же меня сбивает с ровного повествовательного тракта неистребимое стремление найти нужную развилку, ту точку, тот момент принятия решения, который вывел меня именно на это ответвление дороги, а не на какое-нибудь другое. Поэтому, рассказывая свою историю, я постоянно оглядываюсь на прошлое и застреваю на событиях, которые вам кажутся совершенно неинтересными, но для меня имеют огромное значение. Уверена, например, что вы так и не поняли, зачем я столь подробно описывала эпопею с Патриком. Да, миленько, даже, может быть, умилительно, но зачем? Какое это имеет отношение?… Никакого. Для вас. А для меня имеет. Потому что именно в разгар выяснения, у кого в комнате должен жить котенок, пока не приучится к лотку, я впервые сформулировала свою задачу: я должна стоять на страже мира и покоя в Семье, чтобы никто ни на кого не сердился, никто не повышал голос, не плакал и не страдал, а если уж этого нельзя избежать, то чтобы Старый Хозяин ничего не видел, не слышал и не знал. Ему нельзя нервничать и волноваться. Пока Главный Объект жив, у меня будет работа и зарплата. И свою задачу я буду выполнять ценой любых усилий и любых жертв. Речь идет не о самопожертвовании, а о том, что у меня есть я, о которой никто, кроме меня самой, не позаботится. Все, что я делаю ради спокойствия Николая Григорьевича, я делаю для себя самой, для достижения собственной цели.