- Значит, все? - с облегчением перевела я дух. - Вопрос закрыт?
Трещинка появилась, а история с Милой сделала ее шире. И Костя решил поговорить с матерью. Нет, не пожаловаться на отца и не попросить ее выступить в защиту сына и выторговать у непреклонного военачальника разрешение на увольнительные. Он хотел поговорить с мамой об этой трещинке. Конечно, лучше было бы поговорить с близким другом, но нельзя. Их общее дело - это их общая тайна, и обсуждать детали можно только в узком кругу, с отцом и с мамой. Так что выбор у Кости крайне ограниченный.
- Да там целая толпа сидит вторые сутки, никто не уходит, ждут, когда вы в себя придете.
- Феназепам дайте, у Николая Григорьевича есть, пусть рассосет две таблетки под языком. Валерьянку давайте постоянно, можно валокордин на ночь, тридцать капель, вместе с феназепамом. А еще лучше обратитесь к Юрию Назаровичу, здесь же больница, пусть ей укол сделают. Надо вывести ее из истерики чем-нибудь ударным, а потом уже поддерживать.
- А пусть вовремя приходит, а не гуляет неизвестно где.
- Это вы, - она безразлично взглянула на него и отвернулась.