На "Новокузнецкую" я приехала минут за десять до назначенного времени, но Никотин уже ждал меня в условленном месте. Все тот же плащ, все та же "беломорина" в желтоватых пальцах, только глаза не веселые, как вчера вечером, а строгие.
Как же хорошо она его изучила, и его, и всю его жизнь. А если бы она знала правду…
- Опять вранья три кучи нагородишь? - проницательно спросила она.
Впрочем, чему удивляться, ведь сколько учеников через ее руки прошло за эти годы, разве всех упомнишь! Хотя его-то, Игоря, она уж, казалось бы, должна была помнить.
Бабка из себя главу рода изображает, во все суется, от всех отчета требует, и от меня тоже. Ну я тебе рассказывала, она боится, что на меня нищие мальчики покушаться будут со страшной силой. Вернее, на деньги моего папани. Но на самом деле, когда ей рассказываешь, она не слушает и не вникает, поэтому и советов не дает. Ей ведь что важно? Осознание того, что она спросила - и ей ответили, попробовали бы не ответить! То есть уважают, считаются. Фильмов насмотрелась, ходит по дому в прическе, в длинной юбке, кружевной кофточке, вся цацками обвешанная, канает за светскую старуху. Генеральша Епанчина, ни больше ни меньше. Вопрос задает, а мозгов, чтобы вникнуть в ответ, не хватает.
А потом прозвенел первый звоночек. И не сказать чтоб тихонько.