- Ну ты даешь, Дюхон! Далась тебе эта Елена! Неужели ты думаешь, что группа безмозглых наркоманов способна подослать к тебе такую женщину? Да откуда у них столько денег, чтобы оплачивать ее пребывание здесь? И откуда такие тонкие знания о твоем характере и вкусах? Выбрось ты это из головы. Раз в жизни тебе попалась стоящая баба, которая тебя не раздражает и разделяет твои мысли и убеждения, так хватайся за нее двумя руками и не отпускай, вот что я тебе скажу. Она же влюблена в тебя, это даже мне понятно. А ты какие-то дурацкие подозрения вокруг нее строишь. Опомнись, парень!
Ну что ж, начнем работать. Условия есть, тишина, покой, переносной компьютер, все материалы под руками, вполне можно, прикидываясь больным, писать книгу. Домой я пока не хочу, и в свет выходить побаиваюсь. Да и со Светкой и ее музыкальным гением вопрос не решен, а пока я не узнаю, почему не дал ей денег, лучше считаться больным. Здесь, в клинике, я чувствую себя защищенным, а как только сяду в машину и поеду по Москве, со мной может случиться все, что угодно. Жить в одиночестве на даче тоже боязно, по тем же соображениям. А жить дома... Да, кобелем я был - кобелем и помру. И что бы ни говорила мне Лина о нашей возродившейся из пепла нежной близости, я этого не помню и не знаю, в душе (вернее - в голове) я все тот же, каким был в июле девяносто девятого, и мое отношение к жене замерло именно на той точке. Лина - прекрасная жена, замечательная мать и отличная хозяйка, я ценю ее, уважаю, я к ней привязан и не хочу ее потерять. Но это и все. И после четырех пламенных свиданий в клинике, во время которых Лина поразила мое воображение и тело сексуальными изысками, я вновь вернулся в свое прежнее состояние, когда близость называется "супружеским долгом" и выполняется по обязанности. Может быть, еще в апреле я безумно хотел Лину и набрасывался на нее при каждом удобном случае, вполне это допускаю. Но я не помню апрель, как не помню март, февраль, январь и весь прошлый год, я не помню себя прошлогодним, а стало быть - не знаю. Я помню и знаю себя таким, каким был два года назад. А два года назад я, при всем своем добром и уважительном отношении к жене, совершенно не хотел с ней спать, хотя и делал это примерно раз в полтора-два месяца, чтобы не обижать ее. К слову сказать, такой режим вполне устраивал и Лину, во всяком случае, никакого неудовольствия или сексуального голода она не выказывала. Если же я теперь вернусь домой, то конфликт телесных потребностей неизбежен: Лина вновь обрела интерес к моему телу, а я этому интересу соответствовать не могу.
- Конечно, - глуховато откликнулась девочка. Мы как раз проходили мимо длинного двухэтажного дома, когда из окна послышалось:
- Ладно, давай в штаны, - Борька махнул рукой. - Будешь вонять, конечно, но это лучше, чем несет.
- Как вы себя чувствуете? - очень тихо спросил кто-то, чьи очертания я лишь смутно угадывал рядом с кроватью.
- То есть как не принято? Мужей иметь не принято? - я собственным ушам не поверил.