- Ну Корин, не будь ребенком, - ее красивые брови досадливо шевельнулись. - Как будто ты не знаешь, как происходит утечка информации. Моя секретарша, твои дамы, я имею в виду Ольгу Андреевну, Лину и твою дочь, а заодно и твою первую жену, твой друг, который к тебе дважды приезжал, весь медперсонал как в Талдоме, так и здесь - каждый из них мог кому-то что-то сболтнуть. Не по злому умыслу, а случайно, ради сплетни, например, или еще по каким-то мотивам. А здешние больные? Ты думаешь, если ты ни с кем не общаешься, так тебя здесь никто и не узнал? Фигушки! Меня журналисты все это время буквально осаждают звонками: когда можно приехать и взять у тебя интервью? Заметь себе, не "куда можно приехать", а именно "когда". То есть "куда" - они прекрасно знают.
- Андрей Михайлович, давайте поговорим серьезно.
- Ну что ты, - великодушно откликнулся я, - я же не на смертном одре, а ты действительно очень занята, я понимаю.
- Это от самолета, - тут же авторитетно заявила матушка. - Я говорила тебе, что после травмы черепа нельзя летать как минимум год, эти перепады давления при взлете и посадке дают на сосуды слишком большую нагрузку. Я надеюсь, ты в ближайшее время никуда больше не полетишь?
Меня раздирало мучительное желание спросить Мимозу, кто она по образованию и кем работает. Но я понимал, что делать этого нельзя. Нельзя слишком уж углублять межличностные контакты, мне это не нужно и вообще, и в данный момент - в частности. Так что я почел за благо перевести разговор в более спокойное русло обсуждения фильма, который накануне показывали по телевидению.