Телок неохотно выпустил свою жертву, и Володя осел прямо на землю. Я подошел ближе.
- Андрей, - сухо ответил я, с некоторой брезгливостью пожимая пухлую на вид ладонь, которая, против ожиданий, оказалась теплой, сухой и весьма жесткой на ощупь.
- Хочу, - твердо ответил я. - Должна же хоть в чем-то быть ясность.
- Значит, так. Встали, - Телок подождал, пока я займу позицию рядом с ним, - ручки подняли, расслабили, мысленно представили себе круг и начали движение по кругу вверх... вниз... вверх... И дышим, Михалыч, дышим, вдох через нос, медленно, выдох через рот, резко, диафрагму вверх, живот прилип...
Лина. Каждый разговор с ней давался мне все труднее. Не так просто, как выяснилось, изображать ничего не знающего и не помнящего мужа, которого сперва обманули, потом унизили и оскорбили, потом снова обманули. Дергают за ниточки, как марионетку.
Ну слава богу, жив и, кажется, здоров! У меня от сердца отлегло. Елена о чем-то щебетала с Телком и весело смеялась, а я почему-то подумал о Мусе. Независимого журналиста для меня ищет Лада. Телку звонит Елена. Почему же я так стремлюсь ничего не делать сам, все перекладываю на других? Сам я только книжки пишу и интервью даю, а для всего остального у меня была Муся. Теперь же, пока ситуация не устаканится, я не хочу пользоваться ее услугами и нахожу другие способы ничего не делать самому. Неужели так далеко аукается тот детский эпизод с бассейном? Неужели же все мы до такой степени родом из детства?