Я смотрел на застеленную красивым покрывалом широкую кровать и пытался представить лежащую Веронику, ее разметавшиеся по подушке волосы, ее обнаженные плечи. Пытался... и не мог. Но во мне с каждой секундой все ярче разгоралась надежда, что именно здесь, на этой кровати, в этой комнате, этой ночью и произойдет то, чего я безуспешно ожидал на протяжении пяти месяцев. Меня озарит вспышка, стена рухнет, и память вернется ко мне.
- Корин, - Муся тяжело вздохнула, - нет такой вещи, которую я не сделала бы для тебя. Но если ты все сказал, то можно я теперь скажу несколько слов?
На половине Анны мы вынесли стол и стулья прямо в сад ввиду временной невозможности сидеть на веранде. Пикник удался на славу! Обе женщины - старая и молодая - вместе составили чудесную пару собеседников, дополняя и оттеняя друг друга. Не помню, когда я в последний раз столько смеялся.
- Ты говорила мне о своих соображениях тогда, во Франкфурте?
Еще через минуту она полностью овладела собой и продолжала свой рассказ. Когда в октябре я ей позвонил, мы встретились, Вероника дала мне оба адреса и объяснила, как добраться до Тройсдорфа: от Франкфурта два часа на скоростном поезде до Кельна и оттуда на электричке еще двадцать минут. Она со мной не ездила, в Тройсдорф я отправился один. Вернулся с горящими глазами. Вероника встречала меня на вокзале, и я тут же выплеснул на нее шквал эмоций. Дескать, информацию я получил прелюбопытнейшую, но главное - не это. Главное, я понял, о чем будет моя новая книга: о людях, пришедших в милицию еще при Брежневе и Щелокове и полностью сломленных и перемолотых жерновами перестройки. Конечно, люди - это аллегория, на самом деле книга будет о системе, созданной и выпестованной, отлаженной и усовершенствованной "тогда" и разрушенной и исковерканной "сейчас" до полной неузнаваемости и непригодности к использованию. И показано это будет через конкретные судьбы как честных профессионалов, так и омерзительных своекорыстных коррупционеров. Идеей я, таким образом, с Вероникой поделился, а вот содержанием полученной информации нет. То есть я попытался, но, с ее слов, она мягко дала мне понять, что ей это не интересно, что она в этих банковских и финансовых хитростях все равно ничего не понимает, и нам так мало осталось побыть вместе, так неужели мы станем тратить бесценное время на обсуждение чужих махинаций?
- То в туалет сбегаете, - с улыбкой дополнил я, - то в буфет за пирожками и конфетками. Ритуля, припомните-ка, за все то время, что я здесь валяюсь, кто-нибудь, кроме персонала, заходил ко мне в мое отсутствие?