До рассвета я промаялся в бесплодных усилиях схватить хоть одного хвостатого негодяя. В руки они не давались. От проведенной без сна ночи разболелась голова, и вид мой так напугал хорошенькую медсестру, явившуюся с утра пораньше с шприцем на изготовку, что мне пришлось выдержать еще и внеплановый визит дежурного врача, который долго допытывался, не стало ли мне хуже, не было ли тошноты или еще чего пострашнее, а потом строго заявил, что, как только придет Эмма Викторовна, она тут же меня посмотрит. Пришлось соглашаться. Не рассказывать же ему о всех моих страхах и о вчерашней прогулке по больничному парку. Тут-то уж они точно решат, что у меня с головой не все слава богу. Кому надо стрелять в писателя, пусть известного, пусть состоятельного, но все равно всего лишь писателя, бумагомараку, безобидного книжного червя? Его можно ограбить, совершив налет на квартиру, его можно даже похитить и потребовать у родственников солидный выкуп. Но стрелять? Нет, в психушку мне не хочется. Тем более я и сам до конца не уверен, действительно ли то был звук выстрела или мне почудилось. А вдруг я и в самом деле того... Ох, не хотелось бы. В любом случае надо молчать до поры до времени и пытаться разобраться самому. Ведь если я не помню событий последних двух лет и если в меня действительно стреляли, то нельзя делиться ни с кем и ничем, пока я не вспомню, как все было на самом деле. В такой ситуации и врага принять за друга недолго.