— Да, — быстро сказала Кэти. — То есть я имею в виду, что я ничего не хочу. Я… я только знаю, как отвратителен был для тебя этот вечер, и…
— Я еще не закончила, — сказала она, ее глаза блестели. — Ты говорил мне, что хотел бы видеть наши отношения честными, а когда я веду себя честно, ты запугиваешь меня. Если ты хочешь, чтобы я была с тобой откровенной, я должна быть уверена, что ты готов выслушать правду.
Кэти подумала, что по сравнению с этим разговором испанская инквизиция была, должно быть, просто перебранкой. Она не могла избежать вопроса, но, конечно же, не могла объяснить, что платила за половину всего, что покупала, чтобы не быть обязанной стать женой Рамона.
— Нет, — сказал он с тихой торжественностью. — Потому что ты была со мной с десяти утра, и я не отпускал тебя ни на миг.
— Да, — ответил он с нежной торжественностью. — Я боюсь, что если подойду ближе, то ты окажешься только сном.
— Если я понял эти беседы правильно, завтра в парижской прессе появится сообщение, что главный производитель автомобилей отказывается от краски Грина, которая облезла с испытательной машины, и будет использовать какую-нибудь другую.