И самообладание покинуло Рамона. Он со стоном привлек ее к себе и прильнул к ее губам. Она таяла у него в руках, и ее пламя разжигало в нем глубокую страсть.
— Ты же знаешь, что я не расскажу, — взглянула на солнце Габриэла. — Ты не хочешь зайти на аукцион, в тот дом в Маягуэсе? Мы совсем близко от него.
— Кротость, послушание и уважение к власти. — Кэти разрывалась между гневом и чувством вины. — И что же ты ему сказал?
Бровь Рамона приподнялась в немом вопросе: почему она возражает против того, чтобы он смотрел на нее, ведь только что она была в его объятиях?
— Я не испытываю никакого отвращения к Рамону, так что никакого повода для беспокойства у меня нет.
— Хватит с меня миражей! — отрезал Рамон. — «Лир» стоит в ангаре в аэропорту. Не в порядке один из двигателей. Как только его починят и в воскресенье вечером вернется мой пилот, я улетаю в Пуэрто-Рико.