— Я могу остаться еще на неделю, до воскресенья, но не дольше. Мы будем проводить каждый день вместе до моего отъезда.
Кэти недоверчиво уставилась на него, почти убежденная, что он нарочно поддразнивает ее.
— Дитя мое, тебе не по силам дальше нести это в себе. Неужели ты никому не рассказывала?
«Он должен выслушать меня», — лихорадочно подумала Кэти, когда темно-бордовый «роллс» плавно остановился, пропуская группу туристов, переходящих через улицу. «Боже мой, кто-то должен заставить его выслушать меня!» Как раз в это время Кэти увидела, как падре Грегорио идет через сквер от своего маленького домика к церкви. Его темная сутана развевалась от легкого ветерка. Он взглянул прямо на машину, увидел ее лицо через окно и медленно отвернулся. Падре Грегорио никогда не поможет ей… Или?
— Я знаю, — отвечала Кэти, пытаясь, чтобы ее голос звучал с должной признательностью. — Ты всегда была добра ко мне, и я очень рада этой прибавке.
— Как насчет кофе? — поинтересовалась Дона. — Выглядишь ты не ахти. Только непонятно — ты четверо суток не ложилась в постель или четверо суток не вылезала из постели?