— Расскажи мне о своем замечательном друге Сиднее Грине из Сент-Луиса, — сказал Мигель, саркастически подчеркнув слово «друг», сказал Мигель, откинувшись в кресле, углубился в какие-то правовые документы, которые он просматривал с расстроенным видом.
— Беги из этого места, — сказал он громким голосом, дрожащим от ярости. — Грязь пристанет к тебе, даже если ты ни к чему не прикоснешься.
Неудержимое возбуждение потрясло ее, когда, положив ладонь на его затылок, она прижала к себе темную голову Рамона и одновременно откинулась назад, предлагая ему свой сосок. Когда мужские губы коснулись ее тела, она едва не закричала. Она не поняла почему. И только когда его губы отпустили ее, по острому сожалению можно было заключить о силе наслаждения.
Она подняла цветок и с мольбой взглянула на сдержанное лицо Рамона.
Вирджиния откинулась в кресле и в изумлении посмотрела на Кэти.
— Ты же знаешь, что нет. Но для меня нестерпима мысль о промедлении нашей свадьбы. Если падре Грегорио не передумает, я найду священника в Сан-Хуане, и наши имена огласят заново. Но это означает отсрочку. Кэти, падре Грегорио — единственный, кто может обвенчать нас в воскресенье. Ты знаешь это. Все остальное уже приготовлено. Работа в доме закончится сегодня, твои родители уже заказали билеты на самолет в субботу, и я забронировал им номер в гостинице.