– Я сейчас совсем один; все остальные мертвы... мертвы. Мне так хочется пить... не могу добраться... Если она придет за мной, я... Нет-нет, это я ей дал... это моя вина.
– Ничего особенного... стопки книг и повсюду мусор. Белые пятна на стенах – там, где раньше висели картины. Большие бронзовые часы с орлом наверху... (Пауза.) Дыра в крыше. Должно быть, бомба.
Крайне неопределенны. Пациент появился на пороге моего дома сегодня в 7.30 без малейшего предупреждения. События нынешней ночи давали возможность предположить, что нам с ним придется еще поработать, но его появление по собственной инициативе оказалось для меня сюрпризом. Я ожидал напряженных взаимоотношений, психопатического поведения, не исключал и попыток насильственных действий со стороны пациента.
– Ах да! Извините. Теперь вспомнил, – я заставил себя улыбнуться.
На Бродвее я повернул на юг и поехал прямо в дом к Сомервилю Я вошел туда, воспользовавшись ключами, позаимствованными у него из кармана. Я поднялся наверх, чтобы забрать у него из кабинета свое досье, а со стола Пенелопы – другие касающиеся меня бумаги. Я понимал, что искушаю свою удачу, но мне нужны были улики. Когда я был наверху, зазвонил телефон. Кто-то сразу же взял трубку. Возможно, сработал автоответчик, но мне это все равно не понравилось. Нельзя было терять ни секунды. Вот-вот каждой патрульной машине во всем городе станет известен номер белого грузовичка, получат они и описание водителя.
Слушайте!.. Нет, показалось. Это ночная птица. Самый ничтожный звук привлекает мое внимание. Если и есть здесь какая-нибудь съедобная тварь, передвигается она быстро и бесшумно.