И Берт-зомби отступил и растаял, как и положено разоблаченному призраку.
Дима завернул пистолет в газету и опустил в сумку. Шуршание бумаги было неприятно громким.
— Это я уже знаю. Я о вас, наверное, вообще все знаю. Вас это не смущает?
— Мой властелин — король Герман, — сказал он. — Тебя я не знаю, госпожа.
Ничего не понимаю, подумал Ноэль. Или врет, или недоговаривает, или мир сошел с ума. Или все вместе.
— Тихо, дочка, — одними губами сказал генерал. Наручень будто сам наделся на его левое предплечье; когти, подчиняясь движению кисти, беззвучно выскользнули из гнезд и вернулись обратно.